«Этот театр — из тех, что возникли на наших глазах в послевоенное время — прожил как целостное явление дольше всех. И продолжает жить. Да, отдадим себе отчет, наконец: этот театр будет жить до тех пор, пока жив создавший его Мастер. Любимов в современном мировом театре из ныне живущих режиссеров — быть может, самый крупный и не только в силу своей творческой потенции, но и благодаря очень мощной творческой воле, которая помогла ему удержать целостность своего театра. Удержать, несмотря на запреты спектаклей в прошлом и многие драмы, свалившиеся на труппу и ее лидера. Речь идет не о масштабе дарования, а о точности попадания в цель. Искусство Любимова (в его лучших созданиях) выражает человеческую боль. И стыд. И мысль. Выражает и нечто такое, чего не приходилось раньше переживать людям. Быть может, трагизм русской истории помог Любимову понять главное. Достоинство человека в эпоху апокалипсиса — такова в самом общем виде наиглавнейшая тема сегодняшнего высокого искусства. Но найти и понять тему времени хотя и очень важно, но все-таки еще не достаточно. Категорически нужна форма. Нужна красота формы. Открытость. Свобода…
Таганка — это прежде всего форма. Непредсказуемая, лапидарная чрезвычайно и столь же красивая. Никогда невозможно предугадать, и предсказать, какую форму в том или ином случае нафантазирует, изберет Любимов. Форма здесь всегда неожиданна. Властная, даже повелительная, она остается свободной. Любимов всегда находит единственно возможное, предельно четкое выражение смысла».
Т. Бачелис
В день рождения театра, 23 апреля, состоится премьера по мотивам поэзии ОБЭРИУТов под названием «Идите и остановите прогресс (ОБЕРИУТЫ)». В спектакле будут использованы неопубликованные тексты произведений Д. Хармса, Н. Заболоцкого, А. Крученых, А. Введенского.
На телеканале «Культура» к 40-летию театра на Таганке были показаны: программа «Театр Юрия Любимова» (с 20 по 23 апреля 2004); 24 апреля в эфире нашего телеканала зрители могли увидеть один из первых спектаклей Театра на Таганке — «Десять дней, которые потрясли мир».
Постановку одноименной кники Д. Рида осуществил Юрий Любимов в 1965 году. Вот что он рассказывает об этом в своей книге «Рассказы старого трепача»:
Я носился с идеей поставить спектакль по книге Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир» давно. У меня иногда какое-то упрямство: это книга, с которой ничего нельзя сделать, это какая-то шарада; как это можно сделать — совершенно непонятно. И в спектакле ничего общего с книгой-то нет. Этот спектакль — набор аттракционов.
Это был спектакль чисто полемический против театрального однообразия. Тогда же были лозунги: вот вам лучший театр мира — МХАТ, вот это образец — и вот, пожалуйста, отсюда и танцуйте все. И я решил в противовес показать всю широту театральной палитры. Почему обязательно так? Театр может быть весьма разнообразен, поэтому там все жанры: то ходоки — натуралистический театр, то буффонада, то цирк, то театр теней, театр рук — то есть все, что фантазия мне подсказывала, я делал. И, в общем, странно, я не поставил тогда ни одной оперы, но я работал интуитивно по методу как делают оперы — то есть камерно репетируют куски, а потом сводят вместе.
Я понимал, что что-то нужно создать, раз уж я получил театр, что бы нас укрепило. А тем более, вдруг я как-то так очень поверил, что обязательно нужно сделать такой полемический спектакль. И что я этим как-то завоюю себе хоть какое-то право спокойно работать. Ну, и действительно он имел огромный успех.
Ведь эту книгу вообще нельзя поставить. Там много было взято из других книжек Байки какие-то — «Ходоки к Ленину», потом просто выдуманные «Руки отцов» — я хотел показать, что театр широк, что можно все делать: театр теней, цирк, бытовые сценки, «Ходоки» — то есть это был такой винегрет, коллаж, через свет, через все средства театра.
В фойе висели две урны: красная и черная:»Голосуйте. Кому понравилось — «да», кому не понравилось — «нет». И большинство, процентов 90 было положительных, а из отрицательных сперва мы даже переписывали то, что было написано на этих билетах, потому что ругань была ужасная: «Как можно! Давно пора вас вызвать куда-то, что это такое — так показывают революцию! Когда же, наконец, власти вас?.. Что это за издевательство такое! Возмущен! Конечно „нет“ — такому искусству! Я бы и театр закрыл. Как ни стыдно: где светлый образ Владимира Ильича при входе в театр. И что мы видим потом!…» — и так далее. Или там помадой губной на билете: «Мерзость!» — дама какая-то возмутилась, что это за балаган.
Каретников делал музыку, художник был Тарасов. Каштелян помогал, эстрадник. Я его привлек номера делать всякие. А потом он говорит: «А теперь вставьте меня в инсценировку… а то я в суд подам…» И я вставил. Потому что денег не было, и я вставил фамилии нескольких людей в соавторы инсценировки, чтоб заплатить им деньги. Я тогда еще не знал, что это прецедент и ему можно постоянно требовать деньги. Я говорю: «Позвольте, мы же договорились, что эту сумму жалкую, которую мы получаем за инсценировку, я вам отдам», — потому что он требовал за каждый номер деньги, которых не было в театре. Он технически помогал «Пахаря» делать, потом дрессировал «Решетки», потом чего-то показывал-показывал — упал со сцены и исчез. Но за деньгами приходил.
Но это один раз только, потому что когда уж чересчур сценограф висит у меня на шее, тогда мне не интересно с ним работать. Мне интересно, когда идет процесс, то есть он предлагает — я предлагаю, но все понимают, что примат все равно у меня, контрольный пакет акций, говоря деловым языком. Это кто-то очень мудро сказал одному молодому человеку — я не хочу называть фамилию, который на меня жаловался, что я мешаю ему проявить до конца себя, ему очень мудро опытная журналистка ответила, что «вы должны, видимо, себе выбрать плохого режиссера, тогда он вас будет слушать, а господин Любимов вас никогда не будет слушать, он никого не слушает. То, что ему кажется интересным, он охотно поддержит, а вот то, что ему не подходит, он, конечно, отвергнет. Тут сколько бы вы ни говорили неудовольствий, у вас ничего не выйдет с ним». И, видимо, она права, она была резкая дама, но она верно сформулировала.
В 70-м или 71-м году я помогал выпустить такой же спектакль в Чехословакии, в Брно.
А потом меня просили поехать поставить «Десять дней…» с кубинскими актерами в Гаване. Я дважды был на Кубе. В другой раз это был какой-то такой театральный фестиваль южноамериканских стран. Я был членом жюри. Это давно, наверно, лет через пять после того как театр создался, когда Рауль Кастро — брат диктатора — был на «Десяти днях…» на Таганке и вскоре он меня пригласил членом жюри.
Телеверсию спектакля «Десять дней, которые потрясли мир» смотрите 24 апреля в 15.15.
20.04.2004
Пришли свои воспоминания о Мастере. Мы опубликуем 10 лучших авторов во 2 томе «100 СОВРЕМЕННИКОВ О ЛЮБИМОВЕ»
Узнать условия